|
The Butterfly
Автор: Anastacia P.
Сцена первая.
Голос за кадром: Эта история – мое дитя, я вложила в него всю свою любовь, порой отчаянную и сумасшедшую, но эта любовь, какой бы она не была, на всегда останется со мной. Все имена – вымысел, но на нашей планете обязательно найдутся люди, которые распознают в моих героях себя
:)
Голос звучит на фоне черного экрана, потом появляется, по желтевшее от старины, изображение танцующей балерины, потом, опять черный экран, и слова «The Butterfly».
Комната, большая кровать завалена одеялами, на часах семь утра, слышен звук включающегося музыкального центра. Громко заиграла песня «Hollywood» Мадонны. Гора из подушек и одеял на кровати зашевелилась, ноги нащупали тапки, потом «ноги», пританцовывая, идут в ванную, далее они стоят под душем, девушка, которой и принадлежат ноги в кадре, подпевая, выходит из ванной. Она встает перед большим зеркалом. У нее красивые зеленые глаза, длинные темно-русые волосы, правильные черты лица. Приятный, мягкий свет солнца из окна красиво оттеняет ее загорелое тело. На ней надеты маленькие шортики от пижамы и майка. Продолжая танцевать, она расчесывает уже высушенные волосы. Потом она, проделав несколько па, прокручивается вокруг себя. Тут картинка замирает, и слышится ее голос.
Голос за кадром: Привет, меня зовут Насти Оуэн (Nastie Owen). Сейчас мне двадцать, я не за мужем, у меня много друзей и хорошая работа! Я – менеджер одного очень модного клуба на Радео Драйв. А от сюда следует, что живу я в Лос-Анджелесе. Моя мама бросила нас с папой, когда мне было пять, и укатила, куда то на Ямайку, с очередным любовником. Папа умер два года назад, оставив мне вполне приличную квартиру и старенький бар, расположенный в очень удачном месте. Теперь, этот бар – мой клуб, который называется «Butterfly».
Сцена вторая.
Насти садится в такси и едет на работу. В салоне играет музыка, – кажется это «Senorita» Джастина Тимберлейка. Музыка не много приглушенная, Насти наблюдает за видом из окна, потом поворачивается, и, смотря в камеру, начинает говорить.
Насти: Знаете, о чем я сейчас думаю? Сегодня мне исполнится двадцать один год! И чего же я добилась? У меня есть друзья, мой дом, клуб…я могла бы сказать, что у меня есть все, но это не так. Я всегда мечтала о том, чтобы у меня был любимый человек, человек, которого я буду любить всю свою жизнь! А что я имею? У меня есть Стен, - он очень хороший, добрый, но…я не люблю его. Он отличный друг, и я испытываю к нему только дружескую любовь, которая не идет ни в какое сравнение с той любовью, которую я так жду. Но, наверно, у меня еще все впереди…
Таксист: Мисс, мы приехали.
Таксист повернулся к Насти, она дала ему деньги, вышла из машины, и, захлопывая дверцу, сказала:
Насти: Да, у меня впереди замечательный день, замечательный вечер, и моя любовь, рано или поздно, обязательно найдется.
Сказав последнюю фразу, Насти закрыла дверцу такси, и вошла в красивое здание с красивой вывеской «Butterfly».
Сцена третья.
Насти сидит на высоком стуле за барной стойкой, и разговаривает с барменом:
Насти: Так, значит нужно заказать еще два ящика «Мартини», два ящика белого и красного вина (просмотрев какие то бумаги, подытожила Насти).
Потом, к ней подсела Джесика. В руках у нее, как всегда, огромная папка с кучей бумаг. Она начинает говорить:
Джесика: Вот список песен и выступлений на сегодня. Когда будем прослушивать их?
Насти: Давай после обеда, мне еще нужно заехать в банк, потом я обедаю с подругами. Так что, раньше не выйдет.
Джесика: Ладно. А что на счет выступления Алиши?
Насти: Все будет так, как договорились.
Джесика: Вот и славно. С днем рождения!
После этих слов, Джесика встала, и пошла отдавать какие то указания рабочим на сцене, а Насти продолжала сидеть, изучая какие то бумаги.
Сцена четвертая.
Алиша: Ты не должна так расстраиваться, Насти, тебе всего двадцать один, у тебя еще вся жизнь впереди.
Стоп кадр. Надпись внизу: «Alicia Keys», и слова в слух: «Алиша Киз».
Эмма: Да, ты еще найдешь свою единственную любовь.
Насти: А ты думаешь, у человека может быть только одна настоящая любовь?
Эмма: Ха, ее может и совсем не быть, как у меня с Девидом! Но я при этом просто отлично себя чувствую!
Опять пауза и надпись: «Emma York» и слова «Эмма Йорк».
Насти: А если ты ее встретишь сегодня? Что тогда делать станешь?
Эмма: Хм, хороший любовник ни когда не помешает!
И они все вместе засмеялись.
Насти: Роуз, а ты что скажешь? У тебя уже была любовь всей твоей жизни?
Роуз: Нет, и я сомневаюсь, что существует такой человек, который бы вызвал у меня такие чувства.
Насти: Но почему? Не уже ли ты не веришь в то, что есть на планете человек, с которым совпадают все твои интересы и желания? Твоя вторая половинка!
Роуз: Я верю в то, что может быть и есть человек, похожий на меня. Но вот в половинки я не верю, это родство душ, и ни какой романтики или любви!
Снова пауза и слова: «Rose Comes», и голос: «Роуз Комс».
Сцена пятая.
Насти сидит за одним из столиков возле сцены, рядом с ней Джесика, они смотрят на выступление какой то девочки с гитарой. Но слова Роуз не как не могли покинуть Насти, и она продолжала рассуждать:
Насти: Да, про родство душ я, наверно, согласна, но вот половинки? Я искренне надеюсь, что они существуют, скорее всего, моя половинка не похожа на меня, т.к. это уже родство душ, да и мне бы было скучно, наверно, с такой половинкой. Значит, Стен – не моя половинка, а просто родная душа! Уф, какое облегчение! Значит, впереди меня ждет моя единственная, большая любовь!
Джесика: Ну, что скажешь?
Насти: По-моему, слишком грустно, для праздника не годится!
Джесика: Ну, так кого ты выбрала?
Насти: Возьмем того парня, который пел свинг. Потом споет Алиша, а на сцене будет танцевать балерина, кажется, ее Наташа зовут?
Джесика: Да, хорошо получится! Ты же у нас любительница старины!
Насти: Это не старина, - это классика! И скажи, разве ты не хотела бы быть женой Фрэнка?
Они засмеялись. Было уже шесть вечера. Насти встала из-за столика, и поехала домой.
Сцена шестая.
Насти стоит перед своим большим зеркалом. На ней шелковая черная юбка до колен, черный топ на бретельках, и такие же босоножки. Она была очень красива в этой одежде, свои темно-русые волосы она не много завила, и часть их заколола на затылке, от чего вид ее стал еще более романтичным и женственным, чем обычно. На шее болтался крохотный кулончик, - единственная память о ее маме, она ни когда не снимала его, хотя почти не помнила ни чего о ней. Рассматривая себя в зеркале, она мысленно ободряла себя.
Насти: И почему у меня такое грустное настроение? Еще будет много времени, чтобы грустить, но сейчас оно не пришло! Насти, ты замечательно выглядишь, с тобой твои друзья, а значит, все хорошо!
Она берет свою сумочку и выходит из комнаты.
Сцена седьмая.
Насти выходит из такси, и заходит в свой клуб. Там много людей, многие лица ей знакомы. Здесь постоянные клиенты, друзья, знакомые и просто люди, решившие отдохнуть. От этой дружелюбной обстановки ее плохое настроение просто улетучилось! Многие, завидев ее, начали хлопать и выкрикивать поздравления, а потом еще они начали петь ей «Happy Birthday to you»! Она была просто счастлива!
Потом подбежали Эмма, Роуз и Алиша, и, осыпая поздравлениями и поцелуями, повели Насти к столику. Вот, чем ей нравится Лос-Анджелес еще, так это тем, что в заведениях, подобных «Butterfly», будь ты звезда мирового масштаба, к тебе не будут приставать, и просить автографы. Все ведут себя мило и дружелюбно, так что и Алиша была такой же веселой и не принужденной, как всегда. Они сидели за своим столиком, вспоминали разные моменты из прошлого, смеялись. Потом, веселый парень, который пел на сцене в этот вечер, сказал:
Парень на сцене: А теперь, наверно, следует дать слово имениннице сегодняшнего вечера! Дамы и господа, мисс Насти Оуэн!
Насти не много растерялась, т.к. не собиралась произносить речь, но, потом, все же встала и поднялась на сцену. Она видела, как Алиша и девчонки улыбались, и поняла, что это они все устроили, и решила, что Алиша должна спеть раньше!
Насти: Сегодня замечательный вечер, спасибо что вы пришли! Сегодня двойной праздник, - мне исполнилось 21, и мой клуб сегодня стал на год старше – ему два года. Я вижу много знакомых лиц, но есть среди них и самые родные и близкие! Знаете, мне было грустно сегодня. Я вспоминала себя и моих друзей. Эмма, Роуз, Алиша, - мы были дружны тогда, в прошлом, мы дружны и сейчас. Но, тогда, в прошлом, нас было пять. Сегодня с нами нет Дженифер, и мой день рожденья всегда будет нести для меня и моих друзей долю грусти, потому что именно в этот день три года назад она покинула нас. Тогда, три года назад, мы были полны энтузиазма и решительности: Эмма хотела по быстрее выйти за муж за какой-нибудь мешок с деньгами и иметь свою семью, - и она осуществила свою мечту, Роуз хотела быть не зависимой, что у нее тоже прекрасно получилось, Алиша писала и исполняла красивые песни, и мечтала стать известной певицей, и сейчас она перед вами, я мечтала встретить человека, посмотрев которому в глаза, я никогда не хотела бы больше с ним расставаться, но такой мужчина у меня на пути еще не встретился, а вот наша Дженни была прекрасной балериной, и она бы стала настоящей звездой сейчас, но, к сожалению, ее с нами нет. Когда Дженни умерла, мы очень горевали, и именно тогда Алиша написала свою песню «Butterflyz», которую и посвятила ей. Сейчас, я хочу пригласить ее на сцену, - спой нам, Алиша.
Насти спустилась со сцены, подошла к столику, Алиша встала и обняла ее, люди за аплодировали, она поднялась на сцену и села за рояль. Свет на сцене погас, потом, луч одного прожектора упал на Алишу, она начала играть, потом, еще один луч упал на балерину в центре сцены, она начала танцевать. Музыка была тихой, приятной, такой знакомой, люди, находившиеся там, смолкли, все смотрели на балерину, которая проделывала свои замысловатые па, и наслаждались замечательной игрой и голосом Алиши.
Голос за кадром: Многое в нашей жизни меняется. Меняется окружение, люди, города и даже страны, меняется количество нулей на твоем счете в банке, или просто настроение, но все эти перемены происходят и не зависят от наличия в твоей жизни друзей, потому что именно друзья помогают тебе в трудных ситуациях, или, наоборот, смеются и радуются жизни вместе с тобой, не как ее при этом не меняя, а просто являясь ее неотъемлемой частью. Так, Насти, Эмма, Алиша, Роуз и Дженифер, мы просто являлись частью жизней друг друга, и потерю одной из этих частей мы переживали очень долго.
К тому времени песня закончилась, Алиша встала, публика за аплодировала, Роуз промокнула слезу, не к стати появившуюся на ее щеке. Дальше вечер потек своим чередом, забыв про грустные нотки. Насти с подругами веселилась, они танцевали, смеялись, шутили, в общем, вечер был по истине праздничным, а время текло с такой быстротой, с какой обычно побегают самые счастливые моменты в твоей жизни.
Сцена восьмая.
Насти: Эмма, я пойду подышу свежим воздухом, у меня что то разболелась голова.
Сказала Насти Эмме, вставая из-за столика, и захватывая при этом сумочку. Эмма посмотрела на нее, сначала с состраданием, а потом укоризненно.
Эмма: Тебе нужно завязывать с этой дурной привычкой, ты убиваешь себя, сама того не замечая!
Насти: Хорошо, в другой жизни, обязательно!
Она улыбнулась Эмме, и, развернувшись, пошла в сторону бара.
Голос за кадром: Я вот подумала, в мой бар приходят ежедневно сотни людей, и ни один из них не задумался над тем, что здесь может существовать специальное место для курения!
Закончив свою мысль, Насти как раз подошла к двери на которой была прикреплена вывеска с изображением сигареты, и вошла в нее.
Голос за кадром: Это место идеально для уединения, если вдруг упало настроение, или просто захотелось побыть одной, уединившись от толпы и шума. Я всегда прихожу сюда, чтобы спокойно покурить и подумать, или чтобы отдохнуть, в общем, я прихожу сюда по разным причинам.
Думала Насти, входя в «курилку». Курилка, на самом деле, являлась двориком с двумя лавками, вокруг которых росли кустики с розами. Она села на лавку, достала пачку сигарет, которая занимала больше половины пространства ее крошечной сумки, и, подкурив сигарету, с наслаждением затянулась.
Голос за кадром: Господи, какая замечательная ночь! И я все-таки не хочу, чтобы она закончилась! Я люблю ночь!
Входит Стэнли. Он обходит Насти и садится рядом с ней, достает из кармана пачку сигарет и то же закуривает.
Стэнли: Надо бросить эту дрянь, как считаешь?
Он говорил, не смотря на нее, она тоже смотрела перед собой.
Насти: Да, рано или поздно это нас погубит. От чего так мало людей задумываются над этим? Над своим здоровьем? А ведь большая часть страны курит, и знает, что убивает себя!
Стэнли: Насти, ты еще так молода, слишком рано думать о смерти, а тем более не о своей. Нужно жить так, чтобы было хорошо сегодня, а не завтра, когда ты станешь стариком, и тебе нечего будет вспомнить.
Они молчали. Стэн смотрел, как тлеет сигарета в его руке, а Насти смотрела на черное небо Лос-Анджелеса, такое вечное, усыпанное звездами. Потом Стэн сказал:
Стэнли: Твоя речь была очень трогательной.
Насти: Спасибо, я просто говорила все, как есть, как было…
Насти посмотрела на него, в его глаза и, набравшись смелости, начала говорить о том, что так долго ее мучило:
Насти: Стэн, я очень тебя люблю, ты знаешь. И то, что я сказала сегодня, это правда, я всегда мечтала встретить человека, которого буду любить всю свою жизнь, но ведь это не ты? Зачем я себя обманываю?
Стэн смотрел на нее, потом поднял голову и посмотрел на небо.
Стэнли: Ты права, это не я. Ты особенная, не такая, как другие девушки, вот только в чем эта особенность, я так и не знаю. Ты напоминаешь мне это небо: все тобой любуются, даже восхищаются, но ни кто тебя не понимает.
Стэн посмотрел на Насти, затянулся сигаретой, потом улыбнулся. Насти тоже улыбнулась, положила голову ему на плечо, и сказала:
Насти: Я все равно буду любить тебя, ведь нельзя не любить друга! А с этой дрянью, и в правду, пора завязывать!
Она выпустила клубок дыма и выбросила окурок, который, пролетая в воздухе, разбрасывал свои искры.
Сцена девятая.
На стоянке у входа в клуб. Из машины выходит Бруклин Перри и его невеста. Играет песня “Dear Diary” – Pink.
На Нат, крашеной блондинке, супер-короткое платье красного цвета, туфли на метровом каблуке. Бруклин одет в джинсы, футболку и модную куртку.
Он берет ее за руку, они вместе идут к входу «Butterfly».
Сцена десятая.
Внутри. Играет песня “Misery” – Pink. Все танцуют. Дверь из «курилки» открывается, из нее появляются Насти и Стэнли.
Стэнли: Давай танцевать!
Он улыбнулся, взял ее за руку.
Насти: Хорошо, хорошо, только не надо так меня тащить!
Они начинают танцевать, публика понемногу расступается, чтобы дать им больше простора, для их весьма замысловатого танца. Они очень красиво танцуют, другие пары начинают им аплодировать.
В этот момент дверь входа открывается, входят Бруклин и Нат. Взгляд Нат принебрижительно пробегает по залу. Взгляд Бруклина задерживается на танцующей паре в центре, улыбается, они проходят и садятся за один из столиков.
Песня заканчивается.
Парень на сцене: Поаплодируем принцессе сегодняшнего вечера – Насти Оуэн и ее другу Стэнли! С днем рождения!
Насти и Стэн помахали ему, потом пошли, улыбаясь, к своему столику.
Алиша: это было здорово, Насти!
Насти: Спасибо, я старалась!
Они со Стэнли сели за столик, но Стэн сказал:
Стэн: Девочки, побудьте без меня, я тут увидел одного знакомого, надо с ним поздороваться.
И он встал, и пошел к другому столику. Зазвучала песня “Beautiful” – Christina Aguilera.
Насти с подругами продолжили веселиться. Они все время смеялись.
Говорит Роуз (за кадром): Нам тогда было весело, не помню почему, но Насти в этот момент как то странно стала себя вести, она отвлекалась, задумывалась над чем то, ей казалось, что кто то смотрит на нее, постоянно оборачивалась, но мы тогда над ней посмеялись, сказали, что у нее развивается мания преследования, ни кто даже представить не мог, что может случиться что-нибудь.
Потом подошел Стэн с не знакомыми Насти людьми.
Стэнли: Насти, Роуз, Алиша, Эмма, познакомьтесь, - это мой друг Бруклин Перри и его невеста Нат. Бруклин, это мои друзья: Эмма, Алиша, это Роуз, а у этой леди сегодня день рожденья, это Насти.
Насти: Очень приятно!
Насти улыбнулась.
Бруклин: Нам тоже очень приятно, если бы знали о вашем дне рождении, то обязательно принесли подарок.
Насти: нет, что вы, это совсем не обязательно!
Эмма: Если у вас нет никаких планов, то, может быть, присоединитесь к нам?
На лице Нат отчетливо прочиталось недовольство, но, Бруклин не обратил на это ни какого внимания, ему явно хотелось побыть в интересной компании.
Бруклин: Если вы не против, мы с удовольствием присоединимся к вам.
Звучит песня “Beyond the sea” – Robbie Williams.
Они подсели к ним. Бруклин был очень общительным, веселым и все время их смешил, а Нат сидела, и смотрела на всех с таким откровенным презрением, что все это заметили, но проявляли дружелюбность.
Говорит Эмма (за кадром): Бруклин показался мне очень милым человеком, с отличным чувством юмора, он, к тому же, очень красив, и его Нат, она совершенно ему не подходила. А наша Насти, она тогда, казалось, ни чего не замечала, ни то, что Бруклин часто с интересом смотрел на нее, когда она говорила что-нибудь умное в своем духе, ни то, что сама постоянно улыбалась, но, в прочем, она всегда была жизнерадостной.
Песня закончилась, и закончился праздник. Экран медленно становится черным.
Сцена одиннадцатая.
Насти входит в темную от ночи квартиру, но не включает свет, а скидывает туфли и садиться в кресло в гостиной.
Звучит песня “X-static process” – Madonna.
Она, обняв подушку, скручивается калачиком в своем удобном кресле, ложит голову на подлокотник, но не спит, она просто лежит.
Голос за кадром: Что то странное со мной сегодня. Я и сама не знаю что! Может грусть? Тоска? Может все это от безысходности? Наверно сегодня, когда я рассталась со Стеном, я действительно осознала то, что мне нужен кто то, кого я смогла бы полюбить так сильно, чтобы никогда больше не расставаться! Как я хочу жить в такой сказке, о которой всегда мечтала…
Сцена двенадцатая.
Утро следующего дня. Бульвар Сансет. Яркое солнце тепло освещает Лос-Анджелес. Магазин “Chanel”. Бруклин Перри и его невеста Нат только что зашли внутрь. На Нат сразу накинулись продавщицы, а Бруклин сел в одно из стоящих неподалеку от входа кресел. Он наблюдал за Нат, как она выбирает очередной наряд для примерки, как уходит за ширму, как опять что то выбирает. Ему было до смерти скучно, но он старался изо всех сил не подавать виду, а только кивал головой, когда Нат демонстрировала очередную вещь. Он больше не мог находиться в этом помещении, ему вдруг стало жарко, и он сказал:
Бруклин: Нат, мне нужно купить сигарет, надеюсь ты справишься без меня, дорогая?
Нат поджала свои чересчур пухлые губки, показывая то, как она расстроена.
Бруклин: Не расстраивайся, милая, можешь купить себе все, что захочешь, к тому же мне уже пора по делам. Встретимся дома!
Лицо Нат сразу порозовело, глаза начали лихорадочно блестеть, одним только взглядом она уже скупила пол магазина, но потом спохватилась, и ее лицо опять приняло тот же вид.
Нат: Ну хорошо, дорогой, я тебя отпускаю! Будь умницей!
Она чмокнула его в щеку, и сразу же и забыла о его существовании, переключившись на одежду. А Бруклин развернулся и с облегчением пошел к выходу.
Сцена тринадцатая.
Все тот же Бульвар Сансет. Люди, не торопясь, прогуливаются, заглядывают в витрины магазинов… Другие, на оборот, торопятся, опаздывая на работу. Насти идет по тротуару, на ней надеты джинсы, открытые сандалии, топ и солнечные очки. Она держит в левой руке кофе. Вдруг, в ее рюкзачке начинает звонить телефон. Она останавливается, начинает рыться в своей сумке, из ближайшей двери выходит какой то человек, но тут Насти задевает кто то их толпы людей, и она, не удержав равновесия, начинает падать, роняя кофе, но тут ее поддерживает мужчина, вышедший только что из бутика “Chanel”.
Насти: Простите, я чуть на пролила на вас кофе… ой, Бруклин, это вы!
Она снимает очки, на ее лице искренняя радость и недоумение от такой неожиданной встречи. Он, улыбаясь, смотрит на нее.
Бруклин: Здравствуйте, Насти. Приятно увидеть вас так скоро!
Насти: Простите еще раз, я такая не ловкая…
Бруклин: Не извиняйтесь, все в порядке!
Насти: Да, хорошо… а, вы здесь по делам, или просто гуляете?
Бруклин: Я… я просто гуляю. Если вы не торопитесь, может, выпьем кофе?
Насти: Почему бы и нет, с удовольствием!
Она улыбнулась, Бруклин улыбнулся ей в ответ.
Бруклин: я знаю одно место неподалеку, там готовят прекрасный кофе…
И они пошли вместе вниз по Бульвару, растворяясь в толпе людей: некоторые из них все еще глазели на витрины, другие опять спешили…
Сцена четырнадцатая.
Рассказывает Алиша Киз (сидит в кресле гостиной Насти).
Алиша: Она приехала тогда ко мне довольно рано, было, наверно, двенадцать часов. Она была какой то странной, ни грустной, ни веселой, как будто отсутствовала…
Насти: Алиша, мне нужно с тобой поговорить.
Алиша: …я видела, что она очень расстроена, когда ей нужен совет или поддержка, чаще всего она обращалась ко мне, и тогда я поняла, что она пришла именно за этим.
Мы вышли на террасу, и она мне все рассказала:
Насти: Помнишь, тот вечер, мой день рождения? (Алиша кивнула) Помнишь, когда я вышла на сцену, чтобы сказать речь, я сказала, что хочу встретить такого человека, посмотрев которому в глаза, не захотела бы больше с ним расставаться? (Алиша опять настороженно кивнула) Так вот, я его встретила… в тот же день, вот только не поняла, что это был он… но сегодня я совершенно случайно опять встретила его…
Алиша: …она рассказывала мне, но я не могла понять, почему она так расстроена! Но потом она сказала, кто он…
Насти: Бруклин Перри. Понимаешь теперь? Что мне делать? Яне знаю…
Алиша: признаюсь, я чувствовала, что это должен быть он… да, я знаю Бруклина, и я могу сказать, что он особенный, он не такой, как все остальные мужчины. Еще я знаю, что Насти тоже особенная. Мы знакомы уже много лет, и все эти годы, она всегда отличалась от нас… и я тогда сказала ей:
Алиша: Знаешь, я скажу тебе одну вещь: Нат не достойна его, а ты… ты достойна! Я знаю, если ты действительно его полюбила, значит так и должно быть!
Алиша: …потом она ушла.
Сцена пятнадцатая.
Насти снова дома. Уже поздний вечер. Она сидит на диване в гостиной и читает какие то бумаги.
Голос за кадром: наверно Алиша права, хотя… я не знаю… Я, кажется, действительно влюбилась! Мне так понравилось проводить время с ним… Но он помолвлен! Я не могу так врываться в личную жизнь! Нат, наверно, очень любит Бруклина, раз решилась на такой серьезный шаг!
Она опять погрузилась в свои дела, но потом все же сказала:
Голос за кадром: подумаю об этом завтра!
Она встала и пошла в спальню, но не за тем, чтобы лечь спать, а для того, чтобы одеться.
Говорит Роуз: Все мы знаем, что, когда Насти плохо или она хочет побыть одна, она всегда направляется в одно и тоже место. Есть на побережье одно открытое кафе, столики там располагаются прямо на песке, там ей всегда хорошо и спокойно, но ни кто не знает, почему! Она всегда молчала, когда мы спрашивали ее об этом… Но все мы очень хотим видеть друг друга счастливыми, я сделаю все, чтобы Насти почувствовала себя именно так.
Снова гостиная Насти. Она выходит из спальни, и, застегнув сумочку, выходит из квартиры. Она была одета в шелковую юбку до колен, такой же топ на бретельках, волосы она просто распустила, а на ногах у нее были простые сандалии без каблуков. Она выглядела очень мрачно…
Сцена шестнадцатая.
Начинает звучать песня “The road to Mandalay” – Robbie Williams.
Насти выходит из такси и идет по доржке, ведущей прямо к кафе. Садится за свой обычный столик, повернутый прямо к океану. Официант приносит ей, как обычно, бокал красного вина.
Холодный океанский ветер дует ей прямо в лицо, она продолжает сидеть, по ее щекам начинают бежать слезы… Поситителей здесь почти нет, всего несколько пар сидят за своими столиками, погруженные только друг в друга, на Насти ни кто не смогрит, только старый бармен Пауло, сидит за своей стойкой и наблюдает, как обычно, за ней. Она провела рукой по волосам, и, взяв бокал, сделала глоток вина. Слезы все бежали и бежали, а она и не пыталась их остановить, когда-инбудь это пройдет…
Она сидела там, казалось, уже больше двух часов, наблюдала как солнце село, выпила не считанное количество бокалов вина, и выкурила, наверно, тысячу сигарет… Вот уже и начинает ссветать…
Бруклин: привет…
Он сел рядом с ней. Она посмотрела на него своими заплакаными глазами.
Голос за кадром: он был очень красив тогда, хотя его глаза выдавали его усталость.
На нем были джинсы, замшевые ботинки, черный трикотажный джемпер и коричневая куртка…
Насти: Привет, что ты тут делаешь?
Бруклин: Я искал тебя… чтобы сказать…
Он остановился. Потом сказал:
Бруклин: Поехали от сюда, ты вся замерзла, надень мою куртку.
Он снял свою куртку, надел ее на Насти, просунул ее руки в рукова, как будто маленькой девочке. Но Насти не обратила на этот момент внимания, единственное, что она сейчас чувствовала, - это тепло и усталость. Они пошли по той же доррожке, не далеко стояла, наверное, его машина. Он открыл дверцу и, не отпуская ее руки, помог ей сесть в машину.
Голос за кадром: Я не знаю, куда мы ехали, может быть и не хотела знать… но я чувствовала, что скоро все разрешится, рано или поздно, все когда нибудь разрешиться…
Ее глаза медленно закрылись, а Бруклин продолжал вести машину, думая о чем то своем, но наверно не о ней…
Сцена семнадцатая.
Насти открывает глаза. Все та же машина, на ней все та же куртка, только вот вид из окна совсем другой. На водительском сидении сидит Бруклин, он смотрит на нее.
Насти: прости, я не хотела уснуть. Как долго я проспала, и где мы находимся?
Насти вопросительно посмотрела на Бруклина, что далось ей с большим трудом, потому что смотреть на него и не чувствовать дрожи во всем теле, она больше не могла. Он выглядел очень усталым, но пытался изобразить бодрость.
Бруклин: мы приехали ко мне.
Насти: но зачем? Прости, но я тебя не понимаю, Бруклин…
Бруклин: знаешь, я, и сам не понимаю себя сейчас. Я хотел отвезти тебя домой, но, почему то привез сюда.
Насти: но как же Нат, она сейчас увидит меня, а я в таком виде.
Насти начала суетиться, пригладила растрепавшиеся волосы, потом посмотрела в зеркало заднего вида и остановилась. Она увидела свое лицо: волосы так и не легли, как надо, под глазами появились темные от туши круги… она опять посмотрела на Бруклина.
Бруклин: ее здесь нет. Мы живем в новом доме, она не захотела жить здесь, но я не стал его продавать, он мне о многом напоминает.
Повисла пауза. Насти не знала что сказать и как реагировать на эти слова, уж слишком странно и неожиданно они прозвучали.
Бруклин: может зайдем в дом, надеюсь ты справишься, или тебе помочь?
Насти: думаю, я справлюсь сама.
С этими словами она открыла дверцу машины и осторожно ступила на асфальтированную дорожку, которая вела к дому. Бруклин тоже вышел, и они пошли ко входу.
Насти: у тебя очень красивый дом.
Они шли по дорожке, и Насти рассматривала все вокруг: был виден сад, в котором росли белые розы и черные тюльпаны.
Насти: я никогда прежде не видела черных тюльпанов, они такие…
Бруклин: …завораживающие. Я тоже не мог найти им определение раньше, они странно-красивые…
Насти: …и удушающие. Я не могу смотреть на них и дышать при этом ровно, но они притягивают…
Сцена восемнадцатая.
Насти и Бруклин вошли в дом, просто огромный по ее мнению, но он был на столько уютным и теплым, что хотелось на всегда здесь остаться… остаться и не выходить ни когда за его пределы, а только вылетать в сад бабочкой и кружить, и кружить над черными тюльпанами…
Насти села в кресло, которое стояло в гостиной, Бруклин налил себе бокал виски и сел напротив. Он сделал один глоток, потом второй, и продолжал молчать, смотря на нее не отрывая глаз. И Насти не могла отвести свой, он притягивал ее, он был похож на тот черный тюльпан в саду, манил, притягивал и душил одновременно.
Насти: ты играешь на пианино?
Насти указала взглядом в другой конец комнаты, где стоял большой коричневый рояль.
Бруклин: да, а ты?
Насти: нет, но мне всегда хотелось научиться. Может быть ты съиграешь что-нибудь?
Он не много помолчал, потом сказал:
Бруклин: хорошо.
Он встал, подошел к роялю, сел, открыл крышку… Насти пересела поближе, чтобы лучше слышать его, и он заиграл.
Звучит песня “Eternity”, - Robbie Williams.
Показывают, как Насти и Бруклин гуляют в саду, потом, как он продолжает играть на пианино, потом, как они стоят в саду, обнявшись, он нежно целует ее (камера движется по кругу), вокруг них все те же черные тюльпаны и белые розы, далее опять гостиная и Бруклин, играющий на рояле, потом они в спальне, сидят в центре кровати, Бруклин медленно спускает бретельки ее платья с плеч, проводит пальцами по контуру ее шеи, потом целует… песня заканчивается.
Сцена девятнадцатая.
Утро. Из большого окна светит яркое солнце. На кровати лежат Насти и Бруклин. Они лежат, обнявшись, лицом друг к другу. Насти открывает глаза и смотрит на Бруклина, - он спит. Тогда она, немного полежав, аккуратно встала, и начала искать свою сумочку. Перепрыгнув через собственное платье на полу, она подошла к креслу, где ее сумочка и лежала. Она зашла в ванную.
Она приняла душ, надела один из белых халатов, которые лежали на полке в ванной, достала расческу из своей сумочки, причесалась, и вышла обратно в спальню. Бруклин уже не спал. Насти присела рядом с ним на кровать.
Насти: Привет.
Бруклин: Привет.
Он поцеловал ее, потом притянул к себе в кровать, накрыл ее одеялом так, что она оказалась лежащей у него на груди. Они опять поцеловались, потом за смеялись, начали веселиться, Бруклин достал из тумбочки видеокамеру и начал снимать ее. Насти начала смеяться.
Насти: Зачем это?
Бруклин: Для мировой истории…
Теперь и он за смеялся тоже.
Бруклин: скажи мне, зачем ты пришла вчера в тот бар?
Насти перестает улыбаться, ее лицо становится серьезным.
Насти: я никому не рассказываю об этом месте…
Бруклин: а я никогда не снимаю своих девушек для истории…
Насти: своих девушек, значит я твоя девушка… а как же Нат?
Бруклин: Нат – последствие моей безысходности, я никак не мог и не смог бы в будущем полюбить ее…
Насти: …я прихожу туда, когда мне плохо.
Бруклин: тебе было тогда плохо?
Насти: я не знаю. Но я чувствовала, что должна была прийти именно туда… там я в последний раз видела свою маму…
Бруклин: прости, не надо было задавать этот вопрос.
Насти: все в порядке. Я не люблю ее, но меня туда тянет, а еще я боюсь, что стану такой же, как и она. Она погубила моего отца…
Бруклин: ты не станешь…
Насти: но откуда ты знаешь?
Бруклин: я чувствую, впрочем, давай проверим…
Его камера все еще была включена, казалось, он совсем забыл о ней. Так, с камерой в руках, он встал с кровати, нашел на полу свои брюки, достал из левого кармана какую то коробочку, потом снова сел на кровать.
Бруклин: Насти Оуэн, ты согласна прожить со мной всю свою жизнь и встретить старость вместе?
Он положил на одеяло перед ней коробочку, в которой лежало кольцо. Насти смотрела на нее, не отрывая взгляд, потом закрыла глаза руками. Убрав ладони от лица, по которому бежали слезы, она улыбнулась.
Насти: Бруклин, я люблю тебя…
И она обняла его…
Насти: …я действительно полюбила тебя, но я не могу поступить так с Нат, разрушить ее счастье, это выше меня…
Бруклин: Ты не понимаешь, мы не любим друг друга, это была жестокая комедия, которую мы разыграли. Ей нужны были только мои деньги, а мне степенство, вот мы и разменялись…
Насти: Боже, ну зачем! Вы же ни когда не были бы счастливы! Как это глупо!
Бруклин: Я не знал, что делать, это была очередная крайность, а я их не люблю…
Насти: но что делать мне?
Бруклин: Сделай так, как велит тебе сердце. А я скажу, что ты первый человек, которому я признался в любви. Раньше, я говорил это, когда понимал, что любви больше нет, что она умирает, или, может быть, ее совсем и не было, я не знаю… Но сейчас я понимаю, что такое настоящая любовь, не лишай меня ее…
Насти внимательно смотрела на него, потом взяла в руки коробочку, открыла ее:
Насти: Боже, какое оно красивое!
Кольцо действительно было просто великолепным.
Бруклин: я купил его, когда мы встретились на Бульваре Сансет, помнишь? Это была наша вторая встреча…
Насти вновь посмотрела на него…
Насти: Бруклин Перри, я безумно люблю тебя, и я очень хочу прожить с тобой всю свою жизнь и, давай встретим вместе старость.
И она поцеловала его. Потом Бруклин взял коробочку, вынул от туда кольцо и надел его Насти на безымянный палец.
Насти: И откуда ты взялся, Бруклин Перри…
Прошептала Насти вслед Бруклину, который только что закрыл за собой дверь в ванную.
Сцена двадцатая.
Машина Бруклина остановилась у подъезда Насти, она вышла.
Бруклин: Я заеду за тобой через два часа, хорошо?
Насти: Вполне.
Бруклин: Тогда я поехал. У меня впереди встреча с Нат…
Насти: Пожалуйста, будь с ней по мягче…
Бруклин: Хорошо…
Он помедлил, потом сказал:
Бруклин: Я люблю тебя.
Насти: И я тебя люблю…
Насти подошла к машине и поцеловала его. Потом зашла в подъезд, а Бруклин проводил ее взглядом, и только потом тронулся.
Ее квартира была такой же, как и до встречи с Бруклином, но, что то выдавало ее одиночество теперь. Свет из окон падал по другому, одиноко стоящий на столике у дивана не допитый бокал вина казался инородным телом, всегда одиноким, в этой квартире, а ведь совсем скоро она совсем опустеет…
Голос за кадром: Да, совсем скоро я покину эту квартиру, родной Лос-Анджелес, своих подруг, покину все то родное, что окружало меня всю жизнь. Это грустно. Но я очень люблю Бруклина и хочу быть с ним, иметь свой дом, детей, семью, да, я хочу уехать в Англию! Там будет моя новая жизнь!
Насти начала собирать вещи. Сначала открыла шкаф и собрала самые лучшие и необходимые вещи в чемодан, потом взяла несколько фотографий с каминной полки и, положив их сверху, захлопнула его.
Голос за кадром: Вот и все. Конец. Вещи собраны, билеты куплены… Больше ничто не держит меня здесь…
Она легла на любимую кровать, расправила руки.
Насти: Я обязательно вернусь, буду приезжать, жить здесь и вспоминать все, что только смогу вспомнить…
Вдруг зазвонил телефон, Насти лежа взяла трубку с прикроватного столика. Это была Эмма:
Эмма: Ну как, путешественница, собрала вещи?
Насти: Да.
Эмма: Не грусти, милая, мы будем приезжать к тебе, а ты к нам. К тому же, есть такой замечательный прибор, - телефон! Если станет грустно, воспользуйся им!
Насти: Хорошо. Прощай, Эмма. Я тебя люблю, и наших девочек тоже очень люблю, передай им это…
Эмма: Пока, родная! Будь счастлива! Ты уже вторая бабочка, которая улетает от нас, найдя свое счастье…
Насти положила трубку, но тут телефон опять зазвонил. Это был Бруклин:
Бруклин: Я скоро приеду к тебе.
Насти: Хорошо, я жду.
И он отсоединился. Насти встала с кровати, поправила покрывало и пошла в гостиную. Тут позвонили в дверь.
Насти: Я не думала, что ты так быстро…
Сказала Насти, открывая дверь. Но на пороге стоял не Бруклин, которого она ждала. Это была Нат.
Насти: Привет…
Вырвалось из уст Насти.
Насти: Что ты тут делаешь?
Но Нат, казалось, не слышала ни слова. Она вошла и, повернувшись к Насти лицом, сказала:
Нат: Думаешь, так легко тебе удастся забрать у меня моего Бруклина! Ты глубоко заблуждаешься!
Насти: Я тебя не понимаю. Что значит забрать? Мне кажется, он сам в состоянии сделать выбор!
Нат: Не умничай! Ты прекрасно все понимаешь! Я не позволю это тебе!
Насти: Я не хочу слушать твой бред! Избавь меня!
Нат: А тебе и не надо слушать!
С этими словами Нат выхватила из своей сумочки пистолет и направила его на Насти. Глаза ее горели, каким то диким огнем, ее рука тряслась…
Нат: Не слушай меня, я просто покончу с тобой! Ты мне испортила всю игру! Ненавижу тебя!
Насти: Что ты делаешь! Убери это! Ты убьешь нас!
Нат: Я за этим здесь и нахожусь!
Насти посмотрела на Нат, она вся тряслась, но была полна решимости…
И тут раздался выстрел… Насти упала на пол… Ее грудь была залита кровью…
Звучит песня “Love Somebody”, - Robbie Williams.
Нат уронила пистолет, в ее глазах читался страх, она развернулась и, открыв дверь, выбежала…
Насти лежала одна в своей одинокой квартире, она не шевелилась.
Сцена двадцать первая.
Бруклин подъезжает к подъезду, мимо него пробегает Нат…
Несколько секунд он сидит без движений, потом выходит из машины и бежит в дом.
Квартиру искать было не нужно, у ее входа уже толпилось много людей…
Бруклин подбегает к Насти, берет ее руку, начинает выкрикивать ее имя, словно будит ее ото сна, но его голоса не слышно, только песня продолжает играть.
Вдруг она приоткрывает глаза… Она смотрит на него, из ее глаз начинают бежать слезы… Она приоткрывает рот…
Насти: Я люблю тебя…
Как рыбка в воде, прошептала Насти и закрыла глаза. Из уголка ее рта потекла маленькая струйка крови.
Песня закончилась.
Бруклин, опустив голову и, закрыв глаза, так и остался сидеть рядом, прижимая ее руку к своему сердцу…
Сцена двадцать вторая.
Англия. Огромный семисот тысячный стадион. Концерт Бруклина Перри. Он поет песню “Angels”. На огромном за ним экране счастливое лицо Насти Оуэн… То самое видео, которое теперь хранит Бруклин… Для мировой истории.
Песня закончилась. Бруклин повернулся к Насти, снова закрыл глаза и опустил голову. Он любит ее, и он плачет, но никто не видит этого…
Телевизор выключается. На диване сидят Роуз, Эмма и Алиша. Они обнялись. Эмма сказала:
Эмма: Лети, будь счастлива, но не забудь нас, бабочка…
Звучит песня “Butterflyz”, - Alicia Keys.
Конец. Титры.
God blessed you!
Anastacia P.
От автора:
Я не знаю, о чем сказать… прежде всего потому, что не могу угадать, или представить вашу реакцию на мой сценарий. Только скажу, что меня зовут Настя, мне 16 лет, и то, что я пишу, я непременно вижу прямо перед собой, а музыка, - это то, что я слышу в эти моменты, и все это очень важно для меня… все это мои… dreams… about man of my dream…
Спасибо за уделенное мне время.
Anastacia P.
|
